Туман Лондонистана - Страница 66

– Ваша жизнь для меня никакой ценности не представляет, – произнес он, судя по тону, заранее заготовленную фразу. – Она дорога только вам. Так вот я хочу знать, насколько дорога.

– Логическая ошибка, – не выдержал Кудинов. – Если ты хочешь знать, сколько каждый из нас готов за свою жизнь заплатить, она для тебя ценна как минимум на эту сумму.

Я рассмеялся. Не смог удержаться, хотя ситуация к тому не располагала.

– Совсем недавно ты был готов убить меня за четыре тысячи фунтов. На этой сумме и сойдемся?

Мустафа сказал брату что-то по-арабски, что-то примирительное, просительное. Но тот заткнул его одним междометием. А я на Мустафу часто посматривал: что-то мне подсказывало, что ему затея с похищением не нравилась. Как и идея с наемниками, впрочем – не потерянный он был человек. К тому же мы с ним хлеб преломляли.

– Так тогда с ходу все было, без подготовки, – не нашелся Рамдан. – И в городе.

Теперь Лешка рассмеялся:

– Хорошо, бензин мы оплатим отдельно.

Похоже, Рамдан понял, что обеспечить себе интеллектуальное превосходство и тем самым потешить свое самолюбие у него не получится.

– В общем, я подумал и решил вот как, – заявил он, отметая наш сарказм. – Вы же работаете на ЦРУ? Так вот, пусть ЦРУ за вас и заплатит. По миллиону долларов за каждого.

Мы с Лешкой переглянулись. Уже то хорошо, что он предполагает, что мы работаем на Штаты.

– Предложение можно было бы считать деловым, если бы была названа реальная цифра, – небрежно сказал Кудинов. – Какова следующая цена?

Следующей явно не было.

– А чем плоха эта? – удивился Рамдан.

– Я объясню, как рассуждают наши руководители, – мягко начал я. Я же говорил, в нашей паре Лешка давит, а я размазываю. – Жизнь сотрудника, считай, ничего не стоит. В случае провала каждый выпутывается, как знает. И все на это идут. В нашей штаб-квартире целая стена героев без фамилий, одни звездочки. Погиб при исполнении – получаешь орден, а семья – страховку.

Рамдан нетерпеливо отмахнулся – хватит, мол, вешать мне лапшу на уши.

– Другое дело, – продолжил я, – что тот… миллион – не миллион, не важно. Те деньги, которые они пожалели, чтобы выкупить сотрудника, они потом охотно истратят в качестве премии. Ну, знаете? За предоставление сведений, позволяющих обнаружить и обезвредить преступника. По нашей бухгалтерии это по разным статьям проходит. Бюджет на выкупы небольшой, а на оперативные расходы деньги есть всегда.

– И что, многих так поймали?

– Я статистику не веду. По людям, которых я знаю, многих.

Рамдан что-то сообразил. Губы его снова растянулись в кривой ухмылке.

– Хорошо, вашим боссам все равно. Но вам-то нет?

Кудинов хотел что-то вставить, но я его остановил. Хороший переговорщик еще не закончил.

– Это ты правильно заметил. Но мы распоряжаемся не деньгами налогоплательщиков, а своими собственными. Это совсем другие суммы.

Рамдан даже скрипнул зубами. Он-то нацелен на миллионы.

– Не надо мне заливать! Хорошо – миллион за двоих. Это моя последняя цена, другая даже не обсуждается.

– Как скажешь, – пожал плечами Лешка. – Хочешь миллион – проси миллион. Но тогда тебе с нашей конторой иметь дело. Мы-то здесь при чем?

– Вы должны сказать, к кому конкретно обратиться. Я не хочу связываться с бюрократами. Вы даете мне номер телефона, я звоню, и в течение суток деньги должны быть у меня. Больше суток я вас держать не буду. Вас начнут искать – это слишком рискованно.

– Есть такой телефон, – уверенно сказал Кудинов.

Я даже посмотрел на него: что, тот живой автоответчик резидентуры?

– Но ты с самого начала назначай срок в двенадцать часов, – посоветовал Лешка. – Тогда будет шанс, что в сутки они уложатся.

Рамдан приободрился. Что Кудинов задумал? У него действительно есть план или он просто голову морочит?

– Ты уверен, что было правильно тот телефон давать? – спросил я Лешку, когда наш похититель ушел. – Нас же даже просили тот номер стереть?

– Ничего, поменяют потом, – буркнул мой друг. – Людей менять труднее.

Нас с Лешкой снова покормили. Рацион не для гурманов: по открытой банке кукурузы с одноразовой чайной ложкой в каждой и полбуханки нарезанного ржаного хлеба на двоих. И пива на этот раз не дали – то ли кончилось, то ли Рамдан решил, что не стоит похищенных баловать. «Нечего в жопе сласть разводить», – сказал бы Некрасов.

Еду нам принес Мустафа. Смотрел он в пол.

– Это не моя была идея, – сказал он еще от двери.

– Надеюсь, – отозвался я. – Ты всегда казался мне неглупым парнем.

– Я пытался убедить брата – ну, когда меня выследили там, в парке, – что мы с вами больше заработаем. Ну, в конечном счете. Пустой номер.

– Он понимает, что вас все равно найдут? – вступил в разговор Кудинов. – Если с нами все будет в порядке, это одна история. А если нет, то без вариантов. Вас найдут где угодно: в Афганистане, в Судане, в Йемене...

Мустафа ухмыльнулся. С этим он мог поспорить.

– Нас вон сколько лет ищут. Что-то пока не нашли.

– Это ты про алжирские спецслужбы? Сравнил тоже.

Кукуруза оказалась сладкой, много не съешь. Разве что для подкрепления сил – они, скорее всего, понадобятся. Лешка вон тоже губу кривит, но запихивает в себя полезнейшие углеводы, витамины, минералы – что там еще есть в кукурузе?

– Ну, теперь уже ничего не поправишь, – вздохнул Мустафа.

И снова спрятал глаза. Плохой признак.

Дверь снова открылась. Рамдан. Рявкнул на брата – видно, не понравилось ему, что Мустафа задержался и треплется здесь с заключенными. Тот огрызнулся в ответ, но жиденько, визгливо, как шавочка на полкана. И вышел.